«Галина Павловна, признайтесь, Вы принимаете какой-то специальный препарат? Почему в Вас на протяжении десятков лет не иссякает энергия?» – частенько спрашивают нашу сегодняшнюю героиню. А она улыбается в ответ: «Просто я занимаюсь своим делом».
– Галина Павловна, то, что Вы стали учительницей, – это случайность?
– С малых лет я знала, что буду работать в школе. Уже тогда я была организаторшей и заводилой игр детворы. У меня всегда было много идей. Не могла сидеть на месте. Я и сейчас такая. Кто председатель женсовета в Осиновом Плёсе? Синюкова. Кто руководит волонтёрским движением? Синюкова. Кто открыл музей в школе? Синюкова. Я не разделяю свою работу на какие-то направления. Для меня это просто жизнь.
– И всё же в первую очередь Вы учитель русского языка и литературы?
– Да. Я до сих пор благодарна преподавателям Киселёвского педучилища. Два года мы получали не только знания по предметам, но и учились составлять сценарии, фотографировать, заряжать бобины в кинопроектор «Украина», факультативы разные посещали. Я научилась тому, что реально пригодилось потом, во время работы в школе, и получила настоящую путёвку в жизнь.
– Но ведь Вы не сразу пришли в Осиноплёсскую школу?
– По распределению я была направлена в Горную Шорию, на станцию Калары, учительницей русского языка и литературы. А фактически преподавала ещё и немецкий. В Шории я вышла замуж и родила двоих детей. Сразу после училища пошла на заочное отделение литфака Новокузнецкого пединститута. Несмотря на то, что дети были маленькие, ездила учиться по субботам – воскресеньям. Занимались мы до полуночи. Добиралась на поезде, по 4 часа в одну сторону. Тогда я полюбила книги, особенно классику.
– Какое произведение Вам нравится больше?
– Трудно выбрать что-то одно, я люблю всю школьную программу. Но ближе всего мне повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой». Ведь я сама стала участницей подобных событий. В начале 1980-х наша семья перебралась в Осиновое Плёсо. Как раз в это время стали строить Крапивинское водохранилище и готовили к затоплению все посёлки от Новокузнецка до Крапивина.
– По протяженности это треть Кемеровской области с юга на север!
– Да, это было в духе советского времени: повернуть реки вспять, одно затопить, другое осушить, что-то вырубить, в общем, разрушить старое «до основанья». То, что создано Богом, то, что бережно хранилось предками, признать морально устаревшим… Недалеко от Плёса была колония. Заключенные вырубали деревья и кустарники. Ни кустика не оставили. Все посёлки выселяли, строить и ремонтировать дома не разрешали. Кладбища перезахоранивали, на гору поднимали. Ломать – не строить. Осужденные жгли всё. Летом на сенокос едем, везде дым. Местные жители бросали свои дома и, получив от государства деньги на новое жильё, уезжали кто куда. Уже мосты, плотины воздвигали недалеко от Крапивина. Они там до сих пор стоят как памятник тем событиям.
– А почему не стали затапливать территорию?
– Наши школьники писали сочинения, учителя и общественные деятели составляли обращения к жителям, к представителям власти. Мол, память здесь. Страшная эта вещь – Иваны, не помнящие родства. Население многих посёлков и деревень обращалось с протестами в руководящие инстанции. В итоге проект приостановили.
– Какие ещё произведения школьной программы стали для Вас особенными?
– Помню, профессор Ильин из Кемерова приезжал в Новокузнецк. На курсах повышения квалификации он преподносил классические тексты в современном ключе, и я потом в таком же ракурсе давала эти произведения на уроках. «Преступление и наказание» Достоевского, «Попрыгунья» Чехова, «Премудрый пескарь» Салтыкова-Щедрина… С курсов я приезжала окрыленная. До сих пор лежат тетради с лекциями. Я их с удовольствием перечитываю. Из современных могу выделить «Царь-рыбу» Астафьева.
– Ученикам нравилась литература?
– Мой предмет популярный был. Раньше экзамены традиционные сдавали, по билетам. Мы готовились, сначала ребята мне отвечали на все вопросы, и на экзамене я за учеников была спокойна. Они всё знали. Говорили очень хорошо. Читать любили.
– Воспитательная работа всегда была неотъемлемой частью Вашей школьной жизни?
– Двадцать три года была замдиректора по воспитательной работе, пять лет директорствовала в Каларах. Тридцать лет руководила школьным лесничеством, второй год только не работаю в нём. Это детское объединение. Мы с лесхозом сажали пихточки, кедры. Вспашут землю в тайге, раскорчуют участок. А мы с учениками 7 – 11 классов грядки делаем 80 метров длиной, метр шириной. Привезут опилок на тракторе, мы их разносим мешками. И потом орешки сажаем – это семена. Это как бы питомник. На второй год пихточки ещё маленькие, а репейник выше нашего роста. Вот где трудно! Но мы работали: пололи, осветляли, озеленяли. В рейд ходили с милицией, с работниками лесхоза под Новый год. Милиционеры машины останавливают, а мы: «Здравствуйте! Будьте добры, откройте багажник». Проверяли, не везут ли ёлочки. Летом группа школьников в зеленых майках и кепках ходила в рейды раздавать листовки, в которых говорилось о причинах пожаров… Школьное лесничество – это непочатый край.
– Сейчас учащихся за подобную деятельность награждают путёвками, ребята ездят по городам-героям…
– Мы тоже ездили. Были в Ворошиловграде, в Москве, в Краснодоне. А несколько лет назад мы провели акцию «Берегите природу». Стену расписали, состоящую из 69 плит. Месяц работали. За это Осиноплёсское общество охотников и рыболовов дало нам путёвки на Байкал… Теперь этим направлением другой учитель занимается, а я веду кружок в начальной школе «Друзья природы» – отголоски школьного лесничества. Мне это близко.
– И всё же, Галина Павловна, как Вам пришла идея открыть школьный музей?
– Когда я ёще работала в Шории, съездила с учениками в село Шушенское – место ссылки В.И. Ленина, которое стало музеем-заповедником имени вождя пролетариата. В советское время это было место паломничества, где торжественно принимали в пионеры и комсомол. Мы накупили там значков, книжечек (это всё копейки стоило) и решили оформить ленинскую комнату… Когда я стала работать в Осиноплёсской школе, тоже открыла в ней комнату Ленина. Со временем местные жители стали приносить ценные с исторической точки зрения книги, самовары… Так постепенно я переключилась на музей. Ближе свои люди, родной край, малая родина. Помню, ещё в старой деревянной школе открывали музей, как раз в марте месяце, 7 лет назад.
– Ту школу снесли?
– Да, она в аварийном состоянии была. Туалеты! Представьте, на улицу приходилось бегать! И зимой тоже. А холодно в помещении было! В валенках, в рукавицах занимались. Если замерзали трубы, мы детей отпускали домой, а сами переодевались и кайлом рыли землю. Все учителя, кто мог. Кто кайлил, кто убирал. Заменяли трубы. Они старые были. Нашей школе 95 лет, а тому деревянному зданию было 55. Когда ломали школу, жалко было. Люди приходили, плакали. Я даже написала материал в «Сельские вести» под названием «И долго будем вспоминать старые стены». И всё же радовались новой школе, современной, со всеми удобствами, технически оснащенной.
– Галина Павловна, ведь Вы до сих пор руководите не только музеем, но и волонтерским отрядом?
– Уже лет 30 волонтёрим, просто раньше это называлось иначе. Я всех пенсионеров посёлка знаю по имени-отчеству. Сама учила в школе их детей и внуков. Мы с учащимися 6 – 11 классов помогаем инвалидам, ветеранам труда, труженикам тыла, репрессированным… Картошку им копаем, уголь и дрова носим на веранду, поленницу складываем, кидаем снег. Что надо, то и делаем. Утром прихожу в школу, мне дежурная сообщает: те-то звонили, то-то просили… И когда в школе-интернате воспитателем работала, не давала ребятам скучать. Уроки сделаем и пойдем помогать пожилым. В походы ходили. Воспитанники до сих пор с удовольствием вспоминают.
– А чем живёт женсовет?
– Распался «Леспромхоз» – основное предприятие села, жителям сложно найти работу, ведь от нас до города 2 часа ехать. В женсовете мы помогаем малоимущим многодетным семьям, сотрудничаем с опекой, поздравляем с праздниками ветеранов труда. Все нужды знаю. Ещё во время своей депутатской деятельности научилась некоторые вопросы решать положительно.
– Ведь Вы спасали людям жизнь не только в переносном смысле?
– Было дело. Однажды на нашей улице вырыли котлован для проведения воды. Глубокий. Огородить еще не успели. И освещение как раз меняли, одни столбы убрали, а другие еще не поставили. Вечером стою на улице с фонариком в руке, коровку свою дожидаюсь. Слышу: «Помогите, помогите!» Побежала на крик и увидела, что в этом котловане, в который просочились грунтовые воды, плавает женщина, она уже обессилела практически. Я легла на землю, руку подаю утопающей, и она мне подает. А её собака бойцовская бегает вокруг котлована, лает, меня кусает. Я отбиваюсь и женщину пытаюсь вытащить. Кое-как мне это удалось. Тут соседи прибежали, услышав наши голоса и лай собаки. Забрали потерпевшую в баню, чтобы отогрелась, а я побежала домой, где муж-ветеринар оказал мне первую медицинскую помощь после собачьих укусов. Потом выяснилось, что я у этой женщины классным руководителем была когда-то. До сих пор удивляюсь, как удалось её вытащить. Я ведь и темноты боюсь, и воды, и чужих собак. Материнский инстинкт, наверное.
– Ваши сын и дочь тоже общественными делами занимаются?
– Они даже медали имеют. Сын охранял общественный порядок, работая в милиции, сейчас он майор в отставке. А дочь – учитель математики и физики, праздники проводит, лесничеством руководила в соседнем селе, в походы учеников водила, депутатом была 10 лет.
– У Вас тоже есть награды?
– Нагрудный знак «Отличник народного просвещения» ещё в 1986-м получила, а год назад – медаль «За веру и добро».
– Как Ваша семья относится к тому, что Вы до сих пор живете жизнью школы и посёлка вместо того, чтобы вязать внукам шарфы и варежки?
– Что дома сидеть, когда я могу пользу приносить? Муж и дети давно поняли: школа и посёлок – это моя жизнь. Мне восьмой десяток, а я до сих пор играю с ребятами в спортзале в волейбол и баскетбол, хожу на охотничьих лыжах, катаюсь на велосипеде. И в семье я счастливая, со своими детьми, внучками. В огороде успеваю работать, заготовки на зиму делать, за коровой ухаживать. Всегда для внуков есть домашнее молоко, сметана, масло. И самое главное – работа с людьми, меня это одухотворяет.
Д. Акулова.