О них не писали романов

DSC_0263

Галине (по паспорту – Агафье) Емельяновне Черкашиной в этом году исполняется 90 лет. В ее собственной жизни и жизнях ее родителей и ее мужа отражена история нашей страны. И, глядя на эти судьбы, понимаешь, что человек способен преодолеть обстоятельства и, несмотря на суровые испытания, остаться человеком.

Полвека прожила Галина в деревне Малиновка Таргайского Дома отдыха. Сначала хата на территории бывшего пионерлагеря использовалась семьей Черкашиных как дача, а позже стала основным местом жительства. Муж Галины, фронтовик Иван Сергеевич, построил этот домик своими руками из бревен, оставшихся от стен лагерной конюшни.

Галя родилась в 1926 году. Родителей ее раскулачили из-за того, что у них была швейная машинка, и сослали из Подмосковья в село Дегтярка Каргатского района Новосибирской области. Гале было тогда годика четыре. Ближайшая школа находилась в трех километрах, в деревне Кольцовка, и дегтярские дети, собравшись вместе, ходили на учебу через лес без сопровождения взрослых. «Мы боялись волков, – вспоминает Галина Емельяновна. – Они не раз ходили за нами, когда мы зимой возвращались из школы».

Отец Гали, Емельян Гордеевич, был неграмотным крестьянином, работал сторожем на мельнице, а мать, Марфа Егоровна, домохозяйка, с утра до ночи работала в поле, за трудодни получала зерно. Денег не платили. Марфа не хотела, чтобы дети повторили их судьбу, и понимала, что им нужно дать образование. Мать старалась сделать все, чтобы ее чада выучились в школе и после ее окончания отправились учиться дальше. Она держала свое хозяйство и на рынке в Новосибирске продавала продукты. В семье родилось семнадцать детей, из них до взрослых лет дожили только семеро.

В 1936 – 1937 годах в стране был сильный голод, засуха. Галине тогда было около 10 лет. Ее папа работал на мельнице сторожем. Тогда за горсть муки сажали в тюрьму. Но Емельян Гордеевич вынужден был рисковать. Днем прятал горсточку, а ночью домой ее приносил. А Марфа эту муку с лебедой смешивала, чтобы запаха не было, и стряпала лепешки, тоже ночью. Семью Гали в те годы спасли продукты от своей коровы да картошка с огорода. Деревенские дети по дороге в школу часто падали в обмороки. Да и сама Галина до сих пор помнит, что в детстве постоянно голод чувствовала. «Я как-то подняла подушку с маминой кровати, а под ней булочка лежит, настоящий хлеб, без лебеды, – вспоминает она. – Я спросила у мамы, что ж ты, мол, нам не даешь эту булку. А та ответила, дескать, если я помру, то вы кому нужны будете».

С 4 класса Галя училась в Каргате, в 12 километрах от дома, жила в школьном интернате. Началась война. Емельян Гордеевич помогал скрывать дезертира, был осужден за это и сослан на каторгу. Марфа ездила его вызволять. Она, безграмотная, безденежная, на подножках поездов доехала до Москвы, пришла к Калинину и объяснила, что у них 17 детей, младшему из которых всего 6 месяцев. И она мужа спасла. Он после этого случая сильно заболел, ноги отнялись на нервной почве, но потом здоровье восстановилось.

Во время войны Марфа Егоровна вязала для воинов носки и рукавицы из овечьей шерсти и потом в сельсовет их относила. Держали много овец, и кони были, и коровы, и свиньи. Одевались хорошо по тем временам. Соседи в лаптях зимой ходили. А Марфа в Новосибирске обменивала масло на обувь или ткань, детей старалась одеть.

Только в 1946 Гале удалось продолжить обучение в школе: она переехала в Сталинск, где окончила 9 – 10 классы.

Непроста судьба и ее мужа. Когда пришла война, 25-летний Иван Сергеевич Черкашин был отправлен на фронт. Служил под Москвой, в лыжной бригаде. Зимой 1943-го пришла похоронка на Ивана. Но, как говорится, слухи о его смерти были сильно преувеличены. Оказывается, боец был тяжело ранен. Командир взвода посчитал, что он уже не жилец и сообщил командованию и родным о гибели солдата.

Спасла Черкашина санитарочка, которая заметила, что он дышит. Она положила раненого на ветки и волоком притащила в медсанбат. Иван написал письмо родственникам, что жив-здоров. А они его уже похоронили и 40 дней справили. Позже пришла вторая похоронка, а следом за ней в деревню вернулся и сам Иван, живой, с инвалидностью второй группы. На расстоянии 1,5 см от сердца у него был осколок снаряда. Врачи говорили: «Проживешь года 3 – 4». На медкомиссии Иван Сергеевич сказал: «Я инвалидом себя не считаю. Буду работать». Нужда была. Он – один из 9 детей в семье. Отец вернулся с фронта без одной ноги и уже здесь умер, оставив жену вдовой. Нищета. Даже штаны, в которых Иван из армии пришел, были одни на двоих, так что братьям приходилось выходить из дома по очереди.

Иван приехал в Сталинск воспитателем в школу ФЗО №3, потом стал ее директором, женился на Гале. Уходил на работу чуть свет, возвращался часов в 10 – 11 вечера, а то и вовсе отправлялся в командировку. Черкашин ездил по разным городам СССР, собирал сельских ребят на строительство КМК и обучал их. Потом переквалифицировался, прорабом был в горпищеторге, магазины строил.

Пока дети подрастали, Галина домохозяйствовала, следила за огородом, вела загородное хозяйство. Порядочная, ласковая, она всем помогала. Соседи попросят за ребенком последить, пока они в ночь работают, Галина выручает. Все друзья ее детей обедали в доме Черкашиных, за общим столом. Каждый день Галина угощала их свежей выпечкой.

Со временем устроилась работать по специальности – медсестрой. «Она трудилась очень много, по 1,5 суток, не выходя, – рассказывает ее дочь, Наталья Ивановна. – Половину суток дома, и опять – на работу. У мамы много благодарностей. Добрая, отзывчивая. Если кто-то просил подменить, она всегда выручала. Мы, четверо детей, в основном находились с бабушкой. Мама дала всем нам высшее образование. Она труженик тыла. Ветеран труда. Отец тоже работал очень много и продолжал трудиться даже после выхода на пенсию».

В Малиновку на лето к чете Черкашиных приезжали все 8 внуков. Пирожки заказывали – кто с чем любит. К выпечке, к хлебу у Галины Емельяновы до сих пор отношение особенное. Каждый раз, когда садится за стол, кусочек делит пополам и приговаривает: «Делиться надо».

Всматриваясь в судьбы этих людей, не перестаешь удивляться тому, сколько в них сил, прощения и любви, сколько в них жажды жизни и героизма. О них не написали романов, но в памяти их детей, внуков, правнуков остались примеры того, как проходить жизненные трудности достойно.

Д. Акулова.

    Social comments Cackle